Физиология гипноза

Вступление

Если открыть классические советские книги про гипноз, можно увидеть  последовательно, на основе работ И.П. Павлова описанную модель работы головного мозга в гипнозе с точки зрения активности-торможения и приведены результаты ЭЭГ с указанными альфа-бетта-гамма и прочими ритмами «мозговых волн» (см. например К.И. Платонов «Слово, как физиологический и лечебный фактор»). Это представлено в виде фундаментального субстрата в теории гипнотизма. После появления МРТ теория Павлова «торможения со  «сторожевым пунктом» стала выглядеть как что-то вроде френологии Франца Йозефа Галля, поскольку, как и во френологии, было допущение прямой проекции работы мозга на физиологическое состояние.  Т.е. пресуппозиция, что раз происходит торможение активности тела, то и тормозится активность определенных зон мозга. Как и во френологии с её строением черепа и шишками на голове, такая проекция оказалась несостоятельной. МРТ показал буйную активность мозга в состоянии гипноза, а вовсе не торможение, и отсутствие какой-то локализации «сверхвозбуждения» по Павлову. Но, действительно в гипнозе наблюдается определённые поведенческие и физиологические феномены. И нервная система ведет себя, хоть и не так линейно, как это описывал наш гениальный физиолог, но весьма причудливо.

Главная ошибка здесь была в механистичности подхода к нервной системе, поиску основополагающего распространения сигнала с помощью электричества. Сейчас же понятно, что сигнал и информация в теле и НС распространяется электро-химическим путём, и линейная механическая модель, по аналогии с компьютером (бинарной логической машиной) просто не уместна.

Тем не менее, гипноз, в его классическом определении, весьма основательно опирался на физиологию: физиологию сна и того, что в конце XIX века называли истерией. Так что имеет смысл начать с диалектического противостояния представителей Нансийского и Сальпетриерского университетов и определения состояния гипноза, как физиологического состояния, состояния сознания и физиологических феноменов, которые дает возможность реализовывать гипноз, и попытаться соотнести это с современными базисными эндокринологическими и неврологическими моделями.

***

Ещё во введении укажу, что когда-то продиктованная вторичной по отношению к первоисточникам литературой, моя позиция по отношению к научному спору между двумя авторитетными людьми из академических кругов Франции (Шарко и Бернгеймом) о гипнозе претерпела сильные изменения. На мой взгляд, это была типичная диалектическая диспозиция, из которой в итоге выкристаллизовалось представление о гипнозе как феномене с различных сторон. И каждая из этих сторон была, в конечном итоге, обоснована и дала свои плоды в виде понимания и использования гипнотизма. Позиция Бернгейма сформировала на основе огромного числа разнообразных примеров и выборок представителей Нансийшкой школы принципы взаимодействия НС с окружающей средой (восприятия информации и реализации адаптации этой информации). Позиция Шарко, подтвержденная законченной моделью истерии Пьера Жане, показала механизмы и противоречия в работе НС, их формирование, и как следствие возможные разрешение противоречий и исцеление целого спектра психических расстройств. И в обоих случаях гипноз был оптимизатором для работы с психикой.

И Шарко, и Бернгейм внесли фундаментальнейший вклад в изучение психики. Оба как настоящие ученые в своих исследованиях исправляли серьезные неточности и ошибки. Оба, в конечном счете, вышли из тупика (теорию истерии вывел из тупика Пьер Жане, который возглавил в 1890 лабораторию медицинской психологии в Сальпетриере). И то, что у них была серьезная «заруба», не означает, что они были противниками друг друга. Это был именно «сократовский спор», в рамках которого рождалась научная истина! Такими спорами изобилует история науки, и в них нет проигравших и выигравших, в них есть дух познания и развитие с обеих сторон. Без них не может быть прогресса в фундаментальных вопросах. И хотя и Шарко, и Бернгейм, многажды перегибали палку в своих высказываниях и поступках, именно их труды породили волну современной неврологии и, на стыке с ней, современную психиатрию и психотерапию. И то, что в различных популярных книжках пишут, что «Бернгейм победил в научном споре», так это с одной стороны не понимание объективной стороны научного прогресса, а с другой стороны вовлеченность в манипуляцию «развенчания культа личности» Шарко после его смерти.

Небольшая пробежка по фазам состояния гипноза.

Подробно об определении и функциональных особенностей фаз гипноза можно посмотреть в моей статье «О гипнологии, как науке» здесь. А в этой части статьи хотелось бы уточнить физиологический субстрат определения состояния гипноза.

Каталептическая фаза, вероятно, определяется спецификой работы моторных центров ЦНС и, как следствие, спецификой работы вегетативной НС. Особенности работы психики в режиме полного автоматизма, описанные П. Жане, в данной фазе при ассоциативном сигнале, указывают также на специфику этой фазы как переходной с точки зрения состояния сознания. Также это показывает на диссоциацию работы ассоциативных центров в корковых структурах мозга (см. лекции об анатомии и эволюции нервной системы С.В. Савельева).

С точки зрения обычного физиологического сна каталептический переход служит буфером настройки нервной системы в новом режиме функционирования.

Летаргическая фаза выявляет феномены, свидетельствующие о явном комплексном изменении эндокринных процессов (часто самопроизвольных). А наибольшая эффективность физиологических изменений вызванных прямыми внушениями в этой фазе свидетельствует об активной связи ассоциативных структур и ствола мозга, которой в обычном (бодрствующем) состоянии у здорового человека не наблюдается («Ассоциативная часть мозга человека переадресовывает стволу автономную активность работы нервной системы в организме. Она становится неуправляемой» (С.В. Савельев «Лекции по анатомии нервной системы»).

Летаргическая фаза сходна с фазой медленного сна (или даже идентична по своим физиологическим особенностям), в которой происходит сонастройка ритмов работы всего организма и синтез с нервной системой (см. работы по хронобилогии и сомнологии).

С точки зрения функционирования организма в нормальном состоянии сознания, летаргическая фаза проявляет себя парадоксальными физиологическими феноменами и минимальной активностью ассоциативных структур мозга. А если давать волю смелым утверждениям, то и перенастройке (смещению) активности ассоциативных структур (см. работы Ивана Пигарёва по висцеральной теории сна) во время летаргической фазы, что объясняет многие феномены и их парадоксальность. Кстати, прямые внушения в этой, а не в сомнамбулической фазе, наиболее эффективны.

Сомнамбулическую фазу гипноза по большей части можно характеризовать как «новый синтез сознания», поскольку она характеризуется скорее когнитивными, чем физиологическими феноменами, хотя и может в себя включать (и обычно включает) большую часть возможностей каталептической и летаргической фазы, как составляющие части и возможности. Сомнамбулическая фаза – это именно альтернативный обычному психический синтез (см. П. Жане «Психический автоматизм») и с точки зрения физиологии в сомнамбулизме можно выстраивать альтернативные реакции и психическую активность (на чем, собственно, и построена гипнотерапия). Сомнамбулическая фаза сходна (физиологически идентична) с быстрой (парадоксальной) фазой сна.

Некоторые популярные факты.

Ипполит Бернгейм утверждал, что при гипнотическом внушении любая клетка мозга, активированная идеей, стремится реализовать эту идею (см. И. Бернгейм «О гипнотическом внушении и его применении в лечении болезней»). Это постулирует, с одной стороны, золотушную мечту всяких магов, стремящихся к «материализации чувственных идей», «незримому подчинению своей воле» и прочим спекуляциям (см. Папюс «Магия и гипноз»), а с другой указывает на принцип действия активной стороны внимания, как волевой сферы и показывает предельные возможности НС по воздействию, через эндокринную систему, на ткани организма (напоминаю, что речь в статье идет о физиологической стороне). И если бы в конце XIX века были известны принципы эндокринологии, слова Бернгейма обрели бы новое весьма любопытное и перспективное звучание, во всяком случае, относительно вопроса воздействия информации на материю.

Дальше идет упоминание о некоторых широко известных физиологических феноменах, которые реализуются с помощью гипноза, были многажды лично мной проверены (даже систематизировано их возможное проявление в зависимости от индивидуальных свойств психики) но почему-то считаются мало реалистичными:

— стигматы и гипноожёг опыты по внушению подобных явлений проводились еще магнетизёрами времён Пюйсегюра, и имеют под собой аутоиммунную природу весьма сходную с сильной поместной аллергической реакцией. Лично я проверял, как это работает на сомнамбулах и в случае формирования внушенного ожога и в случае появления и исчезновения стигмата определенной формы. Технически это довольно простой фокус, особенно если у гипнотика была врожденная полиаллергия.

— гипнооргазм – это вообще простой фокус, на котором спекулируют все кому не лень. Технически выполняется одним прямым внушением, даже при наличии когнитивной блокады. Феномен примечателен не только «фейерверком ощущений» для дам, но и стимуляцией анаболических процессов, даже при необходимости поместного действия (не только области малого таза).

— стимуляция «внутренних наркотиков». Во многих случаях даже без имеющегося опыта приёма наркотических веществ можно смоделировать значительный выплеск гормонов дающих эффект как, например, от героина или кокаина или любых других веществ, принадлежащих к опиоидной группе или психоматорным стимуляторам. Возможный эффект может быть и весьма интенсивным, одновременно управляемым и не иметь серьёзных последствий. Про внушенное алкогольное опьянение вообще можно не упоминать. «Экологичность» достигается в отличие от «лошадиной дозы» заменяющего соответствующую гормональную группу наркотика стимуляцией определенных структур мозга в гипнозе, что не несёт серьезных последствий для гомеостаза.

— значительное повышение восприимчивости тоже в большинстве случаев связано с возможной активизацией соответствующих структур мозга и возможным смещением активности. Классические опыты по кратному усилению возможностей зрения, слуха, обоняния, осязания изменению восприятия проводились еще в XIX веке и многажды описаны.

©OlegVadan, 2017