Предисловие
Психотерапия как отдельное, самостоятельное направление на стыке медицины и философии образовалось в конце XIX века. Стартовала она как одно из направлений психологии, шла с ней рука об руку, имела исключительно эмпирический фундамент, изначально в качестве прикладного инструмента был взят гипнотизм. Однако, психотерапия очень скоро отделилась от психологии. А в академической психологии стараются всё, что вызывает противоречия и этот фундаментальный разрыв исключить из истории событий. Даже упоминаний стараются не делать, делая вид, что не было никакой психотерапии в классическом виде, дискредитируя гипнотизм.
В настоящее время отечественная психотерапия вытесняется из медицины. Врачи-психотерапевты, по большей части, к психотерапии имеют весьма отдаленное отношение, поскольку имеют мало представлений и о фундаментальной, и о прикладной составляющей этой дисциплины. Психотерапия сейчас превращается в парамедицину, не признаваемую официально как что-то имеющее право на научное обоснование. Контекст в котором всё это происходит дополнительно захламляется всякими бредовыми концепциями и сомнительными личностями, как это уже было дважды в мировой истории. У этого есть несколько и простых, и сложных причин. Но для того, чтобы прояснить этот вопрос, нужно разобраться с фундаментальными основаниями этой прикладной дисциплины.
Некоторые психологи (и не только) к психотерапии относятся как какому-то «шаманизму». А классическую психотерапию вообще все стараются «демонизировать», не понимая в принципе ни что такое психика, ни как к ней подходить. Но использование научного метода в отношении психотерапии не только возможно, но и его использование дает совершенно иные перспективы для развития так называемых «социальных наук», как действительно фундаментальных (без кавычек) наук, а не социальной мифологии. На его основе даже вполне возможно выстроить единый фундамент с «естественными науками».
Попытка выстроить такой фундамент предпринималась в европейской науке до первой мировой войны, и достаточные основания для эффективных прогнозов основополагающих прикладных задач психотерапии были сделаны. Однако, предпочтение более понятного формально-физиологического подхода и две мировые войны сделали своё дело. Классическая психотерапия, как и многие культурные феномены из-за разрыва поколений не были сохранены в полноценном виде в Европе. Таким же образом (дискредитацией, дальнейшее идеологической монополизацией и разрывом поколений) была целенаправленно уничтожена отечественная система психотерапии. Но об этом будет отдельный разговор.
Наследие философии и основные понятия
— Ибо приблизилось!)))
Зачем, собственно, знать историю каких-то явлений в частности и историю вообще? Казалось бы, вот есть у нас психология… иди, учись, читай учебники, там вся информация оптимизирована, на каждый вопрос дан ответ. Да и не обязательно психология, пусть даже какая-то точная наука или вообще математика, там вообще всё точно, комар носа не подточит! А вот не прокатит конформная позиция для того, кто хочет хоть как-то серьёзно развиваться в профессии, не быть просто оператором. Историю своего предмета (причем желательно из первоисточников) нужно, прежде всего, знать, чтобы видеть все противоречия, в которых сейчас находишься, исключить типичные ошибки, которые совершали до тебя. Кстати, многие системные типичные ошибки вписались и в образование, и в парадигмы. И я вижу своей задачей небольшое разъяснение как эти ошибки находить.
Нужно сказать, что любая дисциплина образуется из-за появившейся фундаментальной проблемы и попыток ее разрешения. А для того, чтобы определить, с чем же таким фундаментальным люди столкнулись одних фактов обычно мало, необходимы основания для приложения имеющихся методов разрешения противоречий, которые есть в наличии. Ведь для того, чтобы что-то начать решать необходимо определиться с какой очередной неведомой хренью мы столкнулись?! в каких условиях она себя проявляет и с какой стороны к ней можно подойти? И, конечно же, одним из главных условий должна быть неспособность игнорировать явление. Столкновение в данном случае оказалось с гипнозом, а подход был найден к психике, как сознанию со стороны элементарных феноменов, прикладная же сторона проявилась в новом методе терапии. Основная фундаментальная заслуга в этом относится Пьеру Жане и Ипполиту Бернгейму, о чём я уже писал отдельную статью. Где эти имена в истории психологии?..
Но вернусь к главной теме. Изначально для создания чего-то нового, всё очень подробно обдумывается, анализируется и уж потом делается. И если производятся попытки влезть во что-то новое и непонятное, приходится опираться на что-то старое и понятное. Как естественные науки вышли из систематизации естествоиспытаний натурфилософов, так и в основу социальных наук были положены обобщенные натурфилософские идеи, что дало возможность определить предмет исследования.
Предмет психологии не однозначен изначально, особенно в контексте позитивизма, который всё сводил к механистическим моделям. Кроме того, в XIX веке была довольно серьёзная реакция на религию, которая взаимоотношения с психикой (душой) считала своей вотчиной. И отношение к слову «душа» было скорее отрицательным. Но отрицательное отношение никак не отрицало феномена, т.е. борьба с религиозными пережитками, также лишала возможности быть объективным. Но к идеологии и субъективизму вернемся позже. Ясно было одно, что механистический подход и формальная логика в рамках анализа психики не применимы (что показали опыты Вундта). И рассматривать психику нужно как динамическую модель в рамках контекста коммуникации с окружающим миром, а не как «вещь в себе». Но тут уже придётся применять логику диалектическую и выстраивать модель анализа каким-то новым способом. Кроме того, требовалось найти какой-то новый, инструмент анализа, который позволил бы выстроить фундаментальную модель… Инструмент был найден, фундаментальная модель выстроена. И где хоть намёк на её применение в современной психологии?!.
Диалектический подход имеет смысл отнести к любым социальным, да и вообще самоорганизованным системам. То, как сейчас применяются к подобным системам математические модели, далеко не всегда оправдано. Дело, конечно не в математике, а в том, что формальная логика вообще, и математика в частности, применимы в условиях закрытых или равновесных систем. И тут приходит на память одна из китайских стратагем о неверных предпосылках: «Если исходить из неверных предпосылок, даже если не сделано никаких ошибок в действиях и рассуждениях, получишь неверный результат»…
А причём тут философия? Всё просто, ведь цель и задачи философии (если проигнорировать так называемую «основную задачу философии», которая с точки зрения практики не имеет смысла))) – это систематизация познания, развитие и систематизация мышления. Ведь именно мышление – основной инструмент познания, и оно же является главным свойством психики (в традиционном смысле слова, поскольку считалось, что душа есть только у человека). А если вспомнить, что цель науки – прогресс в познании, то понятно, почему в любом ВУЗе на любом факультете обязательной дисциплиной ставят философию. Ещё бы подходили в таком преподавании со стороны истории применения мышления в соответствующей специализации, было бы совсем хорошо. Но при переходе от общего к частному (от обязательного включения философии в программу к самому преподаванию) логика, подтверждающая необходимость предмета, очень часто нарушается))). Учат чему угодно, но не прикладным вещам и контексту развития методов мышления.
Но всё это лирика, моя цель всё же – практический аспект.
— Про мышление и принцип познания.
И, казалось бы, зачем пояснять очевидную вещь? Мышление определяется интуитивно через опыт его наличия, а определения сути таких вещей дает очевидный ответ или замкнутый круг. Достаточно сказать, что мышление – это основа способности активного участия во взаимодействии с окружающим миром, то, что делает человека субъектом взаимодействия. И, осталось сказать, что общие слова относятся к базисной основе мышления, которая, строго говоря, индивидуальна для каждого, как индивидуален потенциал ассоциативной коры головного мозга, или задатки человека. А уж об индивидуальности реализации этого потенциала и говорить не приходится (у каждого свой «жизненный путь»).
В данной статье о мышлении будет говориться в контексте навыка использования определенных абстрактных построений в виде фундаментальных оснований, а также навыков и технологий, которые их подтверждают (собственно тема в заглавии – частный случай такого контекста). Т.е. здесь мышление рассматривается только в контексте возможности прогресса развития познания.
И тут у нас переход к следующей категории – познанию! Опять же, пропуская все концепции гносеологии, постараюсь обозначить лишь контекст и рамки данной статьи, в которых собираюсь использовать термин «познание». Это требуется для построения оснований, которым посвящена данная статья. Познание будет рассматриваться как систематизация продуктивности мышления и выстраивание возможного дальнейшего развития этой системы (как парадигмы).
Я не собираюсь здесь пересказывать Канта и Гегеля, давших исчерпывающе описание категории мышления и подходов к познанию. Также не моя задача пересказывать классиков диалектического материализма сформировавших научный подход для так называемых «социальных наук» (см. работы К. Маркса). С трудами указанных авторов при желании можно ознакомиться (благо интернеты дают свободный доступ к трудам великих классиков).
— Метафизика и диалектика.
В принципе, для данной статьи достаточно предложить категории «метафизика» и «диалектика», как принципы мышления. Но моя задача также указать на критерии применимости как метафизических, так и диалектических моделей для рассмотрения эмпирики.
Итак, про метафизику. Здесь я буду рассматривать лишь те рамки, которые определяют возможность конструктивно мыслить при взаимодействии «субъект-объект», т.е. термин «над физика», и прочие метауровни рассматриваются мною в контексте который предложили Платон и Аристотель без неоплатонических спекуляций. В данных рамках сама логика является метафизикой, а математика является языком высшей абстракции, и тоже чётко отображает принципы эйдосов. Неоплатонические модели метафизики, на которых построено большинство религиозных и мистических концепций, рассматривать буду исключительно как спекуляции.
Само абстрактное мышление вполне можно назвать метафизическим конструктом. И здесь всплывает определение метафизики Канта, остроумно переведенного, как «вещь в себе», который превратился в анекдот «сферический конь в вакууме». Но анекдот получается из метафизики, если в ней нарушены принципы применения формальной логики, и в рассуждениях отсутствует должный супстрат, т.е. собственно физика.
Диалектику же буду рассматривать как подход, являющийся для мышления и его продуктов позволяющий выстраивать рамки объективности и систематичности. Хотя считается, что диалектика – это скорее формат мышления, включающий в себя логику и позволяющий ставить граничные условия в открытых системах, где всё находится «в единстве и борьбе противоречий» (напомню, что формальная логика применима лишь для систем, где противоречия отсутствуют), я буду рассматривать диалектику и метафизику как две отдельные стороны: субъективности (метафизика) и объективности (диалектика). Диалектика без подходящей метафизической модели существовать не может с точки зрения развития мышления, а метафизика без диалектики совершенно бесполезна и ведёт к «сферическим Чапаевым в невесомости».)))
— Идеология
Под идеологией здесь понимается социальное явление, совокупное мировоззрение достаточно значимых социальных групп и сообществ, социальных институтов. Идеология является фактически частью социального кода, опирающегося на социальный эмоциональный фон. Это замена индивидуальной продуктивности мышления, что, собственно, входит в конфликт с возможностью выдавать таковую продуктивность, если она не совпадает с идеологически правильной, или поддерживается, если таковая в тренде.
Кстати, идеологическая подоплёка является причиной остракизма по отношению к использованию диалектического материализма (да и вообще диалектической логики). Провозглашаемый в Советском Союзе, как одно из орудий коммунизма, диамат был полностью вытеснен идеологией к концу существования СССР. От этого орудия остались только плакаты вождей революции и невнятная пропаганда. И, далее, при борьбе с «тоталитарным прошлым» было поставлено клеймо запрета на всё, что хоть как-то вызывало ассоциации с коммунизмом.
Но ещё и само применение диалектики проявляет и уличает идеологию, просто указывая, что противоречия существуют в социальных системах, и что реальное решение социальных задач содержится в разрешении этих противоречий, а не в приведении всего к единому знаменателю и замыканию системы на самой себе. Любая идеология, старается противоречий избегать и создавать монополию. Идеология всегда метафизична в любых рамках. Но не это проблема, ведь от идеологии никуда не деться (и не надо, ведь всё хорошо на своем месте), когда нужно определить рамки, где нет противоречий. Проблема в том, что идеологией постоянно пытаются заменить решения вопросов, где противоречия есть. Кстати, работы Маркса по большей части всего лишь об этом. ))) Но ведь всегда для того, чтобы ничего не менять, как только произносится слово «диалектический материализм» можно перейти на обвинения в сталинизме! ))) … У меня всегда возникает вопрос: «…чё?..»
И хотя статья не про политическое устройство, вопрос идеологии для раскрытия темы принципиален. Он указывает на причины отказа от решения фундаментальных вопросов в пользу пути наименьшего сопротивления. И происходит это систематически, поскольку именно это задает контекст реализации мышления и познания, во многом задает вообще возможность формирования такового. Социальная система, социальный институт, значимое сообщество при этом структурируется на основе иерархических сетей (см. работы С.В. Савельева) по принципу распределения доминантности и возможности распоряжаться ресурсами. Всё это сильно влияет и усредняет мышление в данных сообществах. Да и отбор в иерархические структуры идет по принципу управляемости кадрами (см. М. Хазин, С. Щеглов «Лестница в небо»). А кем проще всего управлять?..
Еще раз повторяю, идеология уместна там, где выстроены рамки возможного разрешения противоречий, как социальная поддержка того, кто эти задачи решает (любых социально значимых задач, или прогрессивного развития государства вообще), причем решает эффективно, но точно не как замена решений…
— Натурфилософия и научный метод
Ориентируясь на письменные источники, можно провести определенную, хоть и прерывистую, линю отношения к мышлению и познанию от Платона и Аристотеля до Канта и Гегеля, завершивших описание и выстраивание рамок этих категорий. Это эволюция от натурфилософии к научному подходу. Данная линия развития вовсе не была прямой. От Аристотеля до Фомы Аквината были сначала хождения по кругу, а потом провал в архаику, но ренессанс в Европе возродил и логику, и диалектику, в конце концов, создал условия для прогресса, систематического подхода в развитии натурфилософского подхода и, далее, формирования науки. А классическая немецкая философия завершила решение вопросов объективного мышления и его места в научном методе.
О всяких архаизмах мышления и метафизике в неоплатоническом смысле этого слова вообще здесь не имеет смысла говорить, но вот о натурфилософских и научных методах стоит вкратце упомянуть. Подробно об истории развития психологических идей можно прочесть у Дэниела Робинсона в «Интеллектуальной истории психологии». Здесь же я постараюсь указать на мышление как инструмент и направление его применения относительно психотерапии.
Итак, начну с рассмотрения ереси, в которой афиняне обвиняли Сократа, а именно натурфилософии. Означала она, что разум человека сам по себе самодостаточен, и через мышление можно постичь бытие, и оно будет истинным. При этом ещё в диалогах Платона была попытка задать критерии объективности процесса познания.
Но здесь была допущена ошибка. Озвучить ее можно в неоплатонических формулах Гермеса Трисмегиста из «Изумрудной скрижали»: «Что внизу, то и вверху, что снаружи, то и внутри». Это одна из главных аксиом алхимиков, что микрокосм равен макрокосму. А значит восприятие абсолютно и сознание (интерпретация восприятия) всегда объективно. Но это касалось, разумеется, только восприятия и сознания философа (по определению Пифагора), который ведет созерцательный образ жизни, настроившись на гармонию сфер ))). Вот с тех самых пор и пошла эпоха шизоидного противопоставления философа, алхимика, мага, прочего «подвижника духа» религии и обществу. На востоке во всяких Индиях и Китаях при видимой схожести ситуация со всякими даосами, йогами и прочими «мудрецами-дервишами» была кардинально иной, поскольку направление целеполагания было иным.
В средневековой Европе, кстати, было отступление от античных идеалов, и познание алхимиков было направлено на постижение Бога (вспомните Фауста с этой алхимической эклектикой). Но всё поставил на свои места Джордано Бруно, который снова провозгласил примат разума и познания самого по себе над идеей Бога. После него, со всеми челобитными и восславлениями КПСС и Марксизма-Ленинизма,… тьфу,… божьего промысла, славы его и святой матери церкви (вот!) всякие триклятые еретики (хотя многие из них изображали набожность) Спинозы и Декарты, Галилеи и Лейбницы, пользуясь методом гармонии (геометрией), метафизикой в высшей степени абстракции (математикой), и созерцанием (наблюдением за окружающим миром), да еще и брали на себя наглость, вмешиваться в божий промысел (делали свои заключения и подтверждали их экспериментами), вели линию развития европейской культуры к новым принципам мышления и познания – научному методу, который устранил ошибку субъективизма в натурфилософии.
Хотя считается, что история науки начинается с доклада Галилея и его телескопа, но это была еще не наука, а скорее натурфилософия (во всяком случае, одно от другого еще отделено не было), которая обретала новые рамки материалистичности, т.е. физики. В науку всё это безобразие преобразилось только тогда, когда были выстроены рамки объективности и отказа от догмата авторитарности авторитетов (подходящий оборот). Напомню, что по вопросам физики до позднего средневековья авторитетность Аристотеля была просто непререкаема.
И в какой-то момент критическая масса того, что делали эти самые граждане, накопилась, и обобщенный опыт на основе классической немецкой философии выдал новую ступень отношения к познанию – научный метод в его завершенном виде.
Так вот весь этот более чем двухтысячелетний переход от метафизики к науке на фоне всеобщего архаичного и религиозного сознания в конечном итоге создал огромный социальный толчок для принципиальной трансформации общественного сознания, хотя все эти натурфилософы и учёные (даже теперь, если говорить об ученых с большой буквы) всегда были пренебрежимо малой статистической поправкой на фоне остального социума. И всё это произошло как только появился научный метод за какие-то десятки лет. Поскольку сразу понесся бурный рост технологий в промышленных масштабах.
Итак, качественная разница между натурфилософским и научным подходом к мышлению определяется в первую очередь возможностью систематического подхода, стандартов решения и наличия объективного подхода. И если в натурфилософии ориентир выбран на носителя мышления и познания, т.е. философа, то научный метод при бесспорной опоре на мышление и познание носителей (учёных), ориентирован на объективное стандартизированное воплощение познания, как принципа объективности и разрешения противоречий.
И в первую очередь были введены рамки достоверности и проверяемости полученных данных, как основной критерий объективности. Следующим важным критерием были стандартизированные технологии, как фундамент для дальнейшего развития познания. Это, само по себе, реализует качественно новый уровень возможности развития мышления тех, кому есть что развивать ))), с одной стороны, а с другой – находить систематические стандартизированные решения актуальных социальных задач … не единичные решения, где человек сам по себе является носителем технологий, как натурфилософ, а стандартизировано, объективно и обезличено как в науке.
Насколько великие натурфилософы в своей прозорливости и уровне решения (объективном, в виде воплощенных технологий) были «недоразвитее» учёных? Очень часто среди них были непревзойденные гении, которые оставили после себя совершенно непостижимые для того времени технологии, и их индивидуальная прозорливость превосходила таковую большинства нобелевских лауреатов. Но есть и гениальные учёные, которые внесли громадный вклад в познание. Но наука от натурфилософии отличается скорее количественными показателями, переходящими в критическую массу качественности прогресса всего общества. Это определяет ее перспективность.
Про всякие эзотерические модели как альтернативу науке в контексте прогресса на фоне того, что предлагает научный подход можно даже не заморачиваться всё в том же контексте сочетания метафизики и диалектики. Этот вопрос закрыт ещё в XIX веке и фундаментально, и в прикладных моделях.
Теперь от обобщенных предварительных рассуждений можно переходить к существу вопроса. А то вступление уже как-то затянулось. )))
продолжение следует…
©OlegVadan, 2017