Эта часть, скорее теоретико-лирическое отступление посвященное анализу. Я просто считаю, что эта часть будет интересна тем, кто спрашивал меня по поводу двух подходов к психике в терапии – аналитического и нозологического. Вот это про аналитический, про основы анализа… Пусть оторванная от основной темы негативизма, но контекст уместен. Кроме того, я постоянно заявляю, что ПОДСОЗНАНИЕ – это фейк, и до сих пор не объяснил развёрнуто почему. Вот всё-таки решил развернуть… Продолжаем заплетать извилины ))).
Специфический взгляд на «основной вопрос философии», как житейский урок аналитики в контексте профессиональной деформации )))
Напомню, что основной вопрос философии это: «Что первично идеальное или материальное?». Я не стану заниматься бессмысленной метафизикой и обсуждать позиции материализма и идеализма, я буду рассуждать с точки зрения постановки эмпирических задач. Но отмечу, что точки зрения логики, в постановке вопроса в таком виде, нарушен ее четвёртый закон («закон достаточного основания») и в такой форме он является бессмысленным. И причём тут «первичность» и в чём нужда определять такую «первичность», также не ясно. Относительно логики диалектической эта самая первичность нарушает принцип возможности сравнения, поскольку является скорее категорией нормативной и логически не выводимой. Диалектика нас отсылает по подобным вопросам к эмпирике. А эмпирика требует контекста, в котором этот вопрос ставится. А контекст рассмотрения вопроса, уточняющий категории «идеального», в эмпирическом смысле, и «материального», также в эмпирическом смысле, опирается на принятие одной из позиций в рассуждении: если с точки зрения психики, то на взаимодействие сознания и окружающего мира, а если сточки зрения поведения, то на наблюдателя, как величину субъектную по отношению к событию (проявлению бытия), или события (проявления бытия) влияющего на наблюдателя, который в пределе теряет свою субъектность, переходя в рамки фатальности. Отмечу, что вопрос эндогенности и экзогенности (и психогенности), описанный во второй части, – частный случай этого вопроса, относящийся к постановке диагноза в медицинской практике. Так что для анализа необходимо понимать суть возможности постановки подобных вопросов. И тут появляется категория «отчуждения» полностью продиктованная эмпирической состоятельностью этого самого «основного вопроса философии» при неопределённости, в которую он ставит обывателя, задаёт он себе этот вопрос или нет. )))
Вот я тут такую «умную весчь» задвигаю не просто так… и сейчас постараюсь перевести на нормальный (понятный) язык, но потом снова продолжу заплетать извилины. )))
Итак, следуя максиме гражданина Аристотеля, что опыт – критерий истины, к вопросам о первичности «куриц или яиц» необходимо подходить с диалектических позиций, рассматривая явление в его становлении. То есть необходимо разбирать сравниваемые категории, «возвращаясь к их истокам». Тогда подобные вопросы на практике не вызывают неопределённости, и очень даже решаются. И, отталкиваясь лишь от практики, можно говорить о теории в греческом смысле этого слова (теория (θεωρία) переводится, как познание). Относительно взаимоотношения человека с окружающим миром вопрос «курицы и яйца» можно рассматривать с точки зрения интроспекции («внутреннего наблюдателя», то есть сознания) и наблюдаемого мира, а также с точки зрения поведения, где вопрос сводится к взаимодействию с окружающим миром. То есть на деле необходимо рассматривать и то, и другое совместно. Далее мы переходим к проблеме, когда человек не заморочен развитием навыков мышления и активного отстаивания своих интересов, то есть является обывателем – идиотом (ἰδιώτης) в античном смысле слова. А с точки зрения античных греков у нас явно общество идиотов (очень рекомендую заинтересоваться данным вопросом).
Ну вот, продолжу умничать по поводу этой самой «курице-яйцевой» замороченности. )))
Про отчуждение, потребление, культуру, концепцию «коллективного бессознательного» и постмодерн.
Вернёмся к категории «отчуждение». Я не зря вспомнил античную категорию «идиот» в контексте отчуждения, поскольку в социальном контексте они напрямую увязаны. Итак, отчуждение – это, когда происходит потеря взаимосвязи между тем, кто (или что) осуществляет какое либо действие и результатом действия. Можно также отнести к категории отчуждения – потерю личностью взаимосвязи между мотивом и самим действием (кстати, если так ставить вопрос, то здесь уже реализуется распад личности, и уже до шизофрении недалеко, когда человек погружается в свою виртуальную реальность никак не подтверждённую ни действиями, ни объективными событиями). В этом контексте для психики магическое или религиозное мышление, где теряется взаимосвязь между мотивом, причиной события и самим событием – это отчуждение. Когда скрывается истинность намерений действия и их окончательный результат, заменяя его ложными объяснениями и принуждая человека к действиям под ложным предлогом – это отчуждение. Когда человек не видит результат своих усилий и не может реально оценить эти усилия – это отчуждение. Отчуждение – это серьёзный вопрос для человека, это отсутствие перспектив и возможности целеполагания, отсутствия определенности в том, что он делает. В конечном счёте это идиотизм (в античном смысле слова), когда человек не знает своих интересов, не понимает, что означают эти самые интересы в контексте развития и социальной обусловленности. Идиот — «квалифицированный потребитель», с ограниченным набором желаний, ограниченным мышлением, отсутствием перспектив, биоробот.
А принцип «потребления» полностью заменяет принцип «потребностей». Поскольку «потребности», это когда человек реализует своё развитие во взаимодействии с окружающим миром, а «потребление», кода человек зафиксирован на детерминированных экзогенно обусловленных стереотипах, т.е. здесь происходит замена усилия по разрешению противоречий в развитии на пассивность в получении подтверждения от уже готовых рамок действия, где нет никаких противоречий. Потребление – это симуляция потребностей и по факту, отчуждение развития.
И вот, мы подходим к постмодерну и культуре, которые при объединении дают «коллективное бессознательное» — совершенно магическую категорию, поскольку она указывает на отсутствие связи между сознанием, как активной единицей, наблюдающей взаимосвязи между явлениями, и последствиями действий общественного устройства.
***
Прежде чем рассуждать о категории «коллективного бессознательного», предложенного К.Г. Юнгом, необходимо отмотать немного историю назад и посмотреть что, по сути, в качестве «бессознательного» предлагал З. Фрейд, на сколько эта категория вообще является реальной сущностью, и каково её место в анализе?
Я уже как-то писал, что категория «подсознания» или «бессознательного» для анализа при работе с психикой – бесполезная, и как говорил П. Жане, когда ввёл этот термин в психологический анализ, как промежуточную «фигуру речи», как «литературное пояснение», а вовсе не самостоятельную категорию (смотри здесь). Тем не менее, Фрейд в заочной критике Жане утверждал, что «подсознание» — это отдельная сущность, а не фигура речи. Пора бы пояснить, откуда эта сущность взялась. Для этого нужно проанализировать суть интроспекции, как проявления сознания в действии.
Напомню, что в «психологии сознания» определяли сознание, через интроспекцию, то есть «внутреннего наблюдателя» (сейчас, почему-то стараются говорить о «взгляде внутрь»). В общем, интроспекция – это и есть принцип проявления сознания, в соответствии с картезианской моделью, которую положил в основу эмпирической модели «психологического анализа» Пьер Жане. Ещё раз напомню, что Вильгельм Вундт, как раз отождествлял «внутреннего наблюдателя» и «взгляд внутрь», тем самым допустил ошибку в построении эмпирической модели сознания. Пьер Жане показал, как эту ошибку исправить, используя в качестве «психической вивисекции» гипноз, тем самым сделал возможным перенос интроспективного принципа на гипнотизёра, что дало возможность выстроить рамки не самонаблюдения, как это предложил Вундт, а просто наблюдения, как это было необходимо сделать, чтобы была возможность для анализа (применения логики). Подробности об элементах анализа, и эмпирической части вопроса можно посмотреть в работах Пьера Жане, а принципы применения анализа к интеллекту у Жана Пиаже. А я всё-таки перейду к категории «бессознательное» (или «подсознание»), и почему эта категория в анализе психики может иметь логический смысл только как фигура речи и не имеет своего самостоятельного нормативного базиса с точки зрения эмпирики.
Как известно из популярной метафоры Фрейда про айсберг, который приводится иллюстрацией к псевдодиалектической формуле Оно-Эго-Суперэго (Id-Ego-Superego), якобы олицетворяющей формулу разрешения диалектического противоречия по Гегелю «тезис-антитезис-синтез», «ПОДСОЗНАНИЕ», которое представлено подводной частью айсберга, составляет примерно 90% всей психики. Интересно, как эту количественную оценку делают (наверное, единицы измерения – кубометры либидо)))? И почему это психика стала вдруг работать по аналогии с айсбергом? Тем не менее, сейчас (также, как и тогда) все фрейдистские и неофрейдистские направления относят к «психологии подсознания» и говорят при этом про какую-то «глубинность». В общем, кругом всё сводят к каким-то метафорам, а «глубинность», вероятно, пошла от образа этой подводной части айсберга… Но, что, собственно определял подсознанием, как фигурой речи Пьер Жане, а вслед за ним Фрейд, как свою Id?
Ответ на этот вопрос в его становлении также показывает неуместность использования метафор и аналогий при определении категорий. Для ответа, необходимо отмотать ещё на 200 лет назад ко времени жизни Готфрида Лейбница, вспомнить его критику картезианцев и введенные им поправки в концепцию психики как сознания. А утверждал он то, что есть часть психики не заметная для сознания, по причине своей «неразличимости» и «мелкости», как для нашего зрения неразличимы элементарные составляющие материи. Он назвал этот уровень подсознательным. Собственно, эту гипотезу подтвердил Герман Людвиг Фердинанд фон Гельмгольц, который показал, что восприятие (perceptio) и мышление, как «отражение окружающего мира», (adperceptio) имеют количественную и качественную разницу. То есть сознание не может обрабатывать пороговый сигнал, но анализатор, как физиологическая основа, этот сигнал фиксирует. И это происходит со всеми органами чувств и восприятием в целом. При этом отмечено, что организм реагирует на сигнал, а сознание фиксирует реакцию организма, но не видит связи между причиной и реакцией. И здесь происходит определённый диссонанс, который организмом компенсируется (создаётся условие пренебрежения для подобных реакций). И вот подсознательный уровень с точки зрения картезианской модели с поправками Лейбница «психика как сознание» — это особый уровень саморегулирующей основы «животного духа» (витальности организма), являющегося основой для реализации сознания (здесь рекомендую ознакомиться с теорией рефлекса Декарта). Но, это самое подсознание является, в соответствии с диалектической моделью, явлением более низкого порядка по отношению к сознанию. А значит, для анализа психики оно является константой, а вовсе не предметом рассмотрения.
Вернемся во времена ещё не состоявшегося как гуру всея психоаналитическое движение Фрейда, к фигурам Жана Мартена Шарко с его теорией истерии и Пьера Жане, который закончил труд Шарко, и доказал справедливость его теории. Итак, Пьер Жане в аналитической модели истерии, как в «чистом продукте» патологической дезаптации личности, в своих рассуждениях говорит о бессознательном, как патологической неспособности истерического сознания видеть взаимосвязи между явлениями. Это приводится как аналогия подсознанию Лейбница, но по сути являющееся не тем же самым механизмом, а нарушением адаптивной функции психики. Кроме того, Пьер Жане показал, на нескольких весьма сложных примерах, применяя анализ по отношению к памяти (регрессивный анализ), как формируются подобные нарушения. Приоритет этой работы перед первым изданием «Исследования истерии» Фрейда и Бреера был, по крайней мере, семь лет. Кроме того, было множество задокументированных случаев работы в рамках лаборатории медицинской психологии в Сальпетриерском университете, доказывающих эмпирическую состоятельность утверждений Жане. Кроме самого Жане были также эмпирические подтверждения (верификация), справедливости аналитической модели Жане, и всё это было по времени за несколько лет до Фрейда. Напомню, что ни одного случая, из тех, которые описывает Фрейд в своих книгах, достоверно подтверждено не было))).
Ещё раз, Пьер Жане ввёл в своих рассуждениях для анализа «подсознание» не как категорию, а как фигуру речи, дабы показать принцип нарушения адаптации психики истериков, который выдаёт каждый раз ошибку «слепоты» к взаимосвязям, формируя «магическую модель» нарушений, как явлений самих по себе, со всеми атрибутами амнезии, искажения восприятия и т.п., блокирующими взаимосвязь между окружающим миром и сознанием. Ещё раз повторяю, что истерия рассматривалась, как «чистый продукт» реактивной дезадаптации. На основе этой эмпирической модели Жане также выстроил свою теорию неврозов и методологию регрессивного психологического анализа и психосинтеза, и она справедлива для любого реактивного (психогенного) расстройства. И если вернуться ко второй части статьи в место, где фигурирует модель «double bind», то Жане, также как и Бейтсон, указывает скорее на утрату логики в отклике со стороны патологического сознания, которое приобретается реактивно под действием внешних обстоятельств. Но Бейтсон, фактически, решил обратную методологическую задачу, той задаче, которая была поставлена Жане, причём в рамках детерминанты поведения.
***
Укажу на общие закономерности в применении анализа к психике (сознанию), которые были выявлены Жане в его работе: 1. Возникающая диссоциация во время аффективного состояния создает упрощение и распад личности (на время реактивного состояния); 2. Элементарные психические составляющие для анализа (психические автоматизмы), сочетают в себе модели поведения, мышления, восприятия (стереотипии), и закрепляются аффектом; 3. Во время распада личности (пусть временного), руководящую роль на себя берёт превалирующая упрощённая составляющая часть системы, тем самым личность деформируется в эту сторону; 4. Гипноз сам по себе, как аффективное состояние, фактически тождественное по феноменологии реактивному психозу (истерии), создаёт условия для восстановления логики травматического опыта (психоанализ), а также восстановления системы личности или её альтернативы (психосинтез); 5. Психосинтез в аффективном состоянии реализуется как адаптация к любым предложенным условиям, где примат аффекта не делает разницы между причиной и следствием работы сознания; 6. Гипноз также выявляет и принципы осуществления психического переноса (интроспективного переноса) и создает условия диссоциации, что обеспечивает возможность анализа.
Пьер Жане эмпирическую аналитическую модель работы с психикой свёл к физиологии, в сочетании синтеза автоматизмов, к рамкам логики (и её нарушений) и аффекта, и принципу интроспективного наблюдения (фактически внимания), которое служит организующей силой психики. Когнитивные функции, отделённые от эмоций, реализуют упорядоченность опыта и сводятся к логике картины мира, как отображения интенции мира окружающего, что в свою очередь опирается на память. И в данном случае диалектический принцип единства и борьбы противоположностей реализуют логика опыта и аффект, а организующим синтезом является принцип внимания. Диалектический принцип «отрицание отрицания» реализуется психическим синтезом личности. Ну, а принцип «перехода количества в качество» реализуется физиологической основой психики – анатомией и физиологией нервной системы.
Проблема одна, которая может не всем понравится, психика не сводится только к физиологии, так что у неё есть свои закономерности. Это заявлял Пьер Жане Ипполиту Бернгейму, который всё-таки придерживался позитивистского взгляда в работе с психикой. Позитивистский взгляд большинства физиологов, и, как следствие, неоправданные ожидания свести психику к чистой физиологии, во многом сыграли злую шутку с гипнозом и психологией сознания…
***
А теперь объясню, что фактически сделал Фрейд. А он, прикрываясь физиологией, мистифицировал «фигуру речи» сделав её сущностью. То, что он ввёл как «бессознательное», которое нужно анализировать, дабы «Оно стало Эго» он свёл к мифологии, а аффект и организующее начало психики приравнял к «Либидо». Категория «Либидо» была введена по принципу переноса психики на анатомию нервной системы (кстати, о такой ошибке предупреждал И.П. Павлов). Это, конечно делали и без Фрейда, но Зюзечка лишь подхватил это «знамя передовиков труда». Как следствие сознание было приравнено коре головного мозга, а категория подсознания – всем подкорковым структурам. А раз кора головного мозга эволюционно развилась из центров полового поведения, сразу появляется «ЛИБИДО». Пу-пу-пиду! )))
Заметьте, как сразу всё меняется и оправдывает ожидания (!). Не важно, что это подгонка результатов и сравниваются несравниваемые величины. Не важно, что это даже в рамки натурфилософии не вписывается, поскольку логика нарушается. Главное заявить о прорыве (!) и наукообразно всё так приподнести… Не важно, что реальные учёные уличают во вранье, ненаучности и плагиате – это у них просто антисиметизм (даже если эти учёные тоже евреи). А мы пойдем другим путём, альтернативным (!). Фрейд выбрал мистификацию, начав переводить всё сначала в рамки мифа, поскольку «у подсознания свой метафорический язык», метаязык мифов и образов. ))) И не стоит забывать, что «психоанализ» — это не только «наука» и философское направление, но и искусство (!). А значит «Я ХУДОЖНИК, Я ТАК ВИЖУ»!!!
И, вероятно, для того, чтобы окончательно создать синтез системы познания (напомню, что Гегель говорил (адаптируя Аристотеля) о трёх возможных направлениях познания: научном (философском), искусстве и религиозном), выстроено ещё и религиозное основание психоанализа. Поэтому была произведена полная изоляция психоаналитического сообщества путём реорганизации по типу парамасонской социальной сети. Был введен свой внутренний язык, догмат и мифология. Мифология выступила в роли симулякра эмпирики (ещё раз напомню, что нет ни одного достоверно подтверждённого эмпирического случая из тех, которые Фрейд описывал в своих книгах и все форейдисты уклоняются от проверок на достоверность своей профессиональной результативности). В общем, фрейдизм со всеми его производными – это такая неосекта со своим догматом, торгующая катарсисом (эмоциональными выплесками), как Духом Святым. И не важно, как Фрейду удалось реализовать международную сектантскую сеть, которая реализовала распространение «психоанализа», но это было навязывание модели исключающей возможность анализа (что подразумевает критичность мышления и применение логики), формирования социальных зависимостей, и оправдание патологических форм сознания. Работа психоаналитика – это спекуляция на эмоциях. Но людям нравится ))). Ведь НЕТ ПСИХЕ КРОМЕ ОНО, И ФРЕЙД ПРОРОК ЕГО!!!
А всё, что вызывает эмоции и зависимость – хорошо продаётся, причем продаётся как товар первой необходимости. ))) Фрейд отлично продал товар, которого не существует! Бессознательное Фрейда – это симулякр. Окончательная реализация проекта Фрейда осуществлена в Америке. Поскольку главный принцип американской «философской» мысли «Это работает!» (в смысле, ЭТО ПРОДАЁТСЯ!), значит «психоанализ» — это по-настоящему. Капитализм… Фрейд один из отцов современного постмодерна, где мало что реально и всё максимально переводится в рамки симулякров, а все ценности сводятся к деньгам. Фрейдизм, очень удобная буржуазная псевдоматериалистическая религиозная идеология.
Если даже вспомнить неофрейдиста-критика Фрейда Эриха Фромма, который заявлял себя марксистом, хотя при этом обличал «кровавых извращенцев» марксизма Сталина и Ленина, он ни в коем случае не касался в своей критике концепции подсознания Фрейда. А рассуждая об отчуждении, никогда не опускался до реального анализа психики.
К сожалению, среди психоаналитиков я ни разу не встречал аналитиков…
***
Но Пьера Жане никто не помнит, а Фрейд – гений (!)… гениальное мошенничество… На деле, культурное значение фрейдизма огромно, оно полностью определяет постмодернистскую модель «коллективного сознания» (что на деле является фигурой речи) и «коллективного бессознательного» (тоже фигура речи) из которых сделали сущность. Вот и постмодерн состоит из таких сущностей.
В чем же сущность «коллективного бессознательного», при чём тут культура и постмодерн?.. Перейдём к фигуре К.Г. Юнга, который, хотя в своё время был подвергнут остракизму со стороны Фрейда и психоаналитического движения за непокорность и еретические взгляды. В своих мистификациях он не изменил основе фрейдистского учения, только существенно откорректировал мифологию. Его работы по выстраиванию «психоаналитических» оснований для всякого оккультизма и введение всё новых и новых сущностей, показывают, что бывает, когда сознание исключает логику из рассуждений (что является анализом по-сути), и переходит на паралогику. А социум, как система другого порядка распространения и использования информации по отношению к психике, создаёт отчуждение между источником информации и конечным её потребителем. И когда теряется взаимосвязь, возникает иллюзия сущности, посылающей ту или иную информацию и ощущение магии происходящего. Это и есть культура, как некое подобие коллективного психического процесса ))). И в эту культуру вливают со всех сторон симулякры с определённым зарядом. И при невозможности отследить логику поступившего сигнала, контекст его поступления, источник информации, возникает нарушение адаптации к этой информации, а конкретная психика (человек, как источник психики), дорисовывает гештальт, создавая иллюзию понимания, причем, обычно, как раз по аналогии с узнаваемыми составляющими информации. Узнавание, может быть обманчивым, или действительно может быть что-то узнанным, ведь как известно ложь будет правдоподобной, если её перемешать с правдой… Сознанию для адаптации не остаётся ничего, кроме того, чтобы дорисовывать недостающие части, заменять память и личный опыт на воображение, заменять логику на веру, переходить с анализа на интуицию (в плохом смысле слова). Тут и начинается «культура», как замена словами и эмоциями действий, постмодерн, как стирание рамок и разрыв взаимосвязей между явлениями.
В современном обществе постмодерна, которым является современный капитализм, не только стираются рамки между реальным действием и симуляцией, но и происходит подмена действия и достижения этой самой симуляцией. Что не удивительно, ведь при капитализме всё товар, а значит, ценность любого явления меряется их товарностью, то есть потреблением. А если ещё вспомнить популярный афоризм Артура Кларка «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии», поднятый на щит всеми популяризаторами науки американского формата, которые продают магию, прикрываясь наукообразием, то категория «бессознательное» — самый лучший товар и ингредиент для любого магического, или «научного», или «культурного», или «социального», или политического блюда. Без этой сущности вообще ничего невозможно, продаж симулякров не будет, поскольку метаязык мифологии вдруг становится безосновательным фейком.
В капиталистических отношениях деньги – это симулякр реального товара, симулякр ценностей. Банковский сектор – давно ни на что реальное не опирающаяся фикция, продающая магическую супстанцию… криптовалюта, новый этап – симуляция симулякров. Этот мир просто заражён социальной шизофренией! И эта шизофрения и пропагандируемый социальный аутизм – суть «коллективного бессознательного». )))
Удивительно, почему все до сих пор с ума не посходили?! Всё просто, адаптивность пока справляется, выделяя для людей рамки их интересов, а давление информационного бреда переносится на второстепенный уровень. Но, вопрос полного социального заражения не так сложен. Этот фокус в истории проворачивали множество раз. Нужно только выставить критически узкие рамки возможностей для граждан и давить со всех сторон по принципу, описанному Грегори Бейтсоном, и всё получится. И получается же… )))
Капиталистический постмодерн, как культурный «Double bind» для формирования патологической основы сознания
Вернемся к воспитанию в контексте всего этого постмодерна, как современной культурной основы. Для начала определимся с тем, что такое этот самый постмодерн, как социально-культурная основа развития (или развала))) общества. Ну да, я уже указал, что рассматривать это слово буду в контексте социального целеполагания… Даже не спрашивайте, реальна такая категория или нет))). Думаю, что с точки зрения суперпозиции индивидуальных целеполаганий в сочетании с направленностью социальных институтов, вполне можно обозначить такую категорию, а идеологию, как её формальную определенность, если она подтверждена реальными целенаправленными событиями. Итак, есть у Александра Дугина так называемая «Парадигмальная система координат», где он рассматривает развитие общества с точки зрения триады «премодерн-модерн-постмодерн»… То есть становления идеологии и целеполагания в контексте традиционализма (премодерн) – определённости развития и ценностей в построении чего-то нового (модерн) – развала и неопределенности идеологии и направления (постмодерн). Вот я и буду рассматривать постмодерн, как неопределённость в развитии и создание условий пассивности для индивидов, отчуждения от возможности развития и целенаправленной продуктивной социальной активности. Данный культурный фон создаёт условия неопределённости и одновременно иллюзии возможностей.
В рамках капитализма личный потенциал ограничен отчуждением через имущественный ценз, наличие доступа к социальным институтам (вообще наличия таких социальных институтов). Это стимулирует личное социальное отчуждение. При этом у людей ограничивается целеполагание потреблением при условии имущественного ограничения. В рамках капитализма потребитель должен потреблять всё больше, а денег получать всё меньше, если это замкнутая система. Это, собственно и наблюдается (вот вам первое послание из системы Бейтсона). Второе послание – потребитель сам виноват, поскольку должен зарабатывать больше денег, а значит должен больше работать. Это иллюзия, поскольку заработать человек может только столько, сколько ему заплатят. При этом доходы урезаются инфляцией и прочими кризисными ситуациями. ))) А третья часть, это чувство вины и демонстративность «хозяев жизни» на которых предлагается ровняться, выстроивших между потребителями и собой забор имущественного ценза и «шоубизнес», переключающий на себя внимание и формирующий симуляцию «успеха» (ещё одна постмодерновская сущность). Хорошо, что это пока что не жесткая модель, а лишь лайт-вариант. Но потихоньку давление обещает нарастать… А теперь вспоминаем цифры про шизофрению и её социальный аспект из второй части статьи. )))
***
Остался последний штрих насчёт отчуждения…
Давно прошли времена, когда деньги были эквивалентом стоимости, подтверждённым каким-то обязательством или стандартом какой-либо материальной ценности (например, золотом). Сейчас деньги уже не купюры и монеты, определяющие меру стоимости, деньги уже не мера капитала (овеществленного труда), теперь деньги – это ликвидность потребительской способности, симулякр. При Марксе, когда капитализм был в стадии модерна, деньги служили инструментом отчуждения работника от результата его труда, и, как следствие, отчуждением от ценностей и возможностей человека, чей труд и время обесценены. Сейчас отчуждение пошло дальше. Деньги постепенно теряют связь с капиталом, окончательно превращаясь для людей в какую-то навязчивую идею, увязанную не на потребности, а на потребление. Благодаря реализации современных информационных технологий деньги смещаются в сторону информационной оценки, а значит, потихоньку занимают и эквивалент внимания, как только оно захвачено средствами массовой коммуникации.
Плавный переход от общего к частному… Во всей этой постмодернистской чехарде, где стираются все рамки определённости, и социальное развитие подлежит размену на пятаки частных мнений, которые из пренебрежимой величины становятся повесткой дня в информационном пространстве, поскольку категория целенаправленности потеряна, а идеологический вакуум заполняется теми «точками зрения», которые громче орут (которые лучше слышно), а громче орёт всегда тот, кто давит на эмоции, а ещё лучше на аффективность (истерику), а значит маргинальность выходит в информационном поле на первый план, где симуляция заменяет реальность, капитализм всё приравнивает товару. И поскольку информация становится товаром, то и товаром становится любой симулякр, и как следствие мышление становится главной целью для реализации потребления. ))) А значит, здесь тоже проводится активная работа по отчуждению, отчуждению субъектности потребителей, уже не на уровне поведения, а на уровне мотивации.