Жерар Анкос (Папюс)(1865 — 1916) – сектант, популяризатор мистики и оккультизма, гипнотизер-эклектик, довольно заметная фигура своего времени. Его популярные книжки и сборники до сих пор широко представлены круам эзотерически настроенных читателей.
На мой взгляд, Папюс – личность весьма сомнительная, повлиявшая на то, что к гипнозу в начале XX века стали относиться крайне негативно. Конечно, основной вклад в дискредитацию гипноза в мире внесли ученики Шарко и в особенности Зигмунд Фрейд, но без таких людей как Папюс полноты картины отношения того времени к гипнозу не складывается.
Итак, Жерар Анаклет Винсан Анкос – розенкрейцер и масон, мартинист-раскольник, создатель и участник множества оккультных кружков и обществ, основоположник российской ветви мартинизма (и в этой секте к нему относятся с особым пиететом и во время ритуалов призывают в свидетели, как одного из великих посвященных))). Папюс посещал лекции Шарко, участвовал совместно со своим соратником по ордену «розы и креста» Станисласом де Гуайта в экспериментах Амбуаза Льебо в Нанси. И всё было бы нормально, если бы Папюс не был бы активным пропагандистом оккультизма, играли бы эти сектанты в ряженых и не вносили резонансных, будоражащих общественность эклектических идей и опытов с гипнозом, которые массово тиражировались прессой того времени.
Как пример парапсихологических опытов Папюса и полковника де Роша с сомнамбулизмом, приведу отрывок из его книги «Магия и гипноз»:
«Колдовство посредством фотографии.
Пластинка, покрытая бромистым желатином и фотографический аппарат позволили мне легко произвести опыт, который удался совершенно только тогда, когда я покрыл пластинку чувствительностью субъекта раньше, чем поместил ее в аппарат. Приготовив все, что сказано, я получил такой портрет, что если магнитизер трогал какую-нибудь точку фигуры или руку на бромо-желатинином слое, субъект испытывал впечатление в соответствующем фотографии месте; и не только непосредственно после сеанса, но и еще 3 дня спустя, если портрет был закреплен и установлен около субъекта. Этот последний, казалось ничего не чувствовал во время фиксации пластинки, произведенной вдали от него, и также ровно ничего не испытывал, когда трогали вместо бромистого желатина стекло оборотной стороны. Желая продолжить опыт как можно дальше и пользуясь присутствием врача, я быстро уколол, не предупреждая, 2 раза длинной шпилькой на пластинке правую руку г-жи де-Л., которая вскрикнула от боли и на мгновение потеряла сознание. Когда она пришла в себя, мы заметили снизу ее руки две красных подкожных полосы, которые она не имела сначала и которые точно соответствовали двум царапинам, слегка проведенной моей иглой на желатиновом слое.
Вот явления, которые произошли 2-го августа не в присутствии членов Академии Наук и Медицинской, как это было сказано, но перед 3 чиновниками Школы: справедливо, что они могут быть академиками позже, но теперь еще нет; они совершенно случайно сошлись в моем кабинете, после того, как отдали отчет казначею. Я отправился в этот вечер в Гренобль и не смог возобновить опыт, но убежден, что снова смогу достигнуть точной локализации чувств.
После моего возвращения из Гринобля, я разыскал г-жу Л., и мог возобновить опыт с фотографией, который удался без всякого сомнения, следуя методу, хорошо указанному 2 августа.
Когда карточка была готова, я сделал с помощью иглы легкий разрез на месте скрещения рук на груди: субъект заплакал, упал в обморок, и, две или три минуты спустя, показался стигмат, который постепенно развился на наших глазах на оборотной стороне одной из его рук, вполне соответствуя разрезу. Впрочем, клише было чувствительно только к моим прикосновениям. 9 октября была сделана попытка над листом бумаги, и я убедился, что она имела беспорядочную чувствительность, иначе говоря, субъект воспринимал общие впечатления приятные и неприятные, следуя тому, как я трогал бумагу, без малейшей возможности локализировать их. Спустя 2 дня вся чувствительность совершенно исчезла как для клише, так и для бумаги.
Доктор Лий рассказал мне, что во время моего отсутствия он пытался произвести вышеупомянутый феномен и достиг передачи ощущений на расстоянии 35 метров через несколько минут после начала сеанса.
Наконец, мне только что сообщили выдержку из одной статьи, появившейся в Брюсселе 12 октября в журнале «Paris Bruxelles» за подписью Арсак (Arsac).
«Мы видели повторения опыта с ‘»чувствительной» фотографической пластинкой. Указанные феномены проявлялись всякий раз, когда удары иглой проводил экспериментатор, погрузивший субъекта в сон: в отсутствие гипнотизера, можно было 9 раз из 10 уколоть портрет без того, чтобы загипнотизированный почувствовал какую-нибудь боль. Субъект никогда не испытывал ни малейшей боли, когда клише укалывалось лицом, абсолютно не знавшим цели опыта.
Итак, мы склонны заключить что то, что принимают за феномен колдовства, является только феноменом внушения. Колдовство возможно, но мгновенно его можно произвести только при известных условиях вполне определенных».
Папюс
В данном отрывке описаны спекуляции на феноменах гипноза, которые вовсе не подразумевают каких-то оккультных посвящений, или чего-то вроде того. Подобных опытов в рамках исследования влияния внушения на соматику проводилось множество, например в Нанси. Но когда такие вещи выходят за рамки профессиональной этики, и широко тиражируются в качестве пиара всяких сомнительных артефактов, это, ясное дело, будет воспринято обществом негативно. Подобные описания экспериментов нагоняют мистического тумана на предмет гипноза, которого там нет в помине.
Книгу Папюса можно скачать по ссылке «Магия и гипноз»