Девиантология? А где здесь логика?
Большая часть бед этого мира от того,
что вещи не называют своими именами.
Аристотель
У меня с понятием «девиантология» есть личные счёты, поскольку я учился на психфаке в магистратуре и был приписан к кафедре девиантологии. И через эту тему для меня «раскрылась вся суть» академической психологии… Так вот, в соответствии с правилами выстраивания категорий, заповеданными нам Аристотелем, определенность в термине «девиация» отсутствует. Также современная психология не имеет эмпирических инструментов и оснований, для достоверного утверждения чего либо. Всё это не дает возможности психологии выходить за рамки натурфилософии, что в свою очередь влечёт широкое поле для спекуляций. А вместо категорий и определённости явлений всё стараются заменить «выражением своего авторитетного мнения».
И вот, заведующий кафедрой девиантологии, как раз был таким «генератором» мнений (!). Причём специфика личности этого заслуженного гражданина (доктора психологических наук, профессора и, к слову, моего научного руководителя) была такой, что мнение, им высказанное, часто было далеко не самое взвешенное. И предложил мне мой шеф тему магистерской диссертации «Спортивные девиации», причем поощрительно так выдал: «Будьте довольны, Олег! Очень хорошую и перспективную тему вам предлагаю». Не сразу поняв в чём подвох, я согласился. Тем более, что слава о «самодурстве», не терпящем никаких возражений, моего научного руководителя, шла впереди него. И пришлось мне разобраться и в вопросе того, что такое девиации, и в вопросе какое отношение они могут иметь к спорту, и в вопросе того, что отдельного явления «спортивные девиации», в природе не существует… У спорта, конечно, есть своя специфика, и в нём, как и в любом другом социальном явлении могут проявляться девиации в поведении, к примеру зависимость от тренировок, неадекватная агрессия или злоупотребление допингами. Но это не какой-то отдельный вид девиаций, свойственный только спортсменам. Это просто зависимое поведение и агрессия. Спортсмены тоже люди, которые ведут себя в рамках тех же закономерностей, что и обычные люди. Просто, повторяю, есть своя специфика.
***
Так что же такое девиантное поведение? Для этого нам нужно определить видовые признаки и групповые отличия явления, как это нам завещал Аристотель в своём «Органоне». Попробуем хотя бы приблизительно это сделать и разобрать всё на примерах.
Начну с того, что такая категория, как поведение, отклоняющееся от социальной нормы, должно проявляться в социальном взаимодействии, иметь детерминант и определённую продуктивность, как прямое следствие поведения. Обычно, когда девиантное поведение рассматривается в контексте психологии, стараются не пересекаться с медициной (психиатрей) во избежание «конфликта интересов» (!). Здесь кроется подвох, поскольку большая часть девиаций – вопрос скорее психиатрический (во всяком случае, пограничный). Например, зависимое поведение (аддикция), имеет вполне конкретную картину аффективного расстройства, иногда в рамках психоза. И клиническая картина даёт одну из частей отклонений в поведении, детерминированного нарушением аффективной и волевой сферы.
Другая же часть вопроса – когда человек формирует такое поведение под действием дурного влияния или собственных мотивов. Например, последнее время распространено такое явление, как «троллинг». Это такой сетевой спорт. Во всяком случае, оно начиналось, как сетевой спорт в формате соревнования по выведению оппонента из эмоционального равновесия. Надо сказать, что такое занятие активно подхватили граждане с хулиганскими побуждениями, которые о спортивных правилах не в курсе, но тем не менее… Троллинг с точки зрения обывателя – девиантное поведение.
Стоит учесть, что за общественное отношение к тем или иным явлениям последнее время выдаются политические решения, часто не легитимные. То есть, вводятся законодательные нормы, не заботятся о мнении общества. Например, до 90-х годов XX века гомосексуализм считался девиантным поведением и, в большинстве случаев, симптомом шизо-истероидного расстройства личности, если при этом нет конституционного гормонального отклонения (например, тестикулярной недостаточности). При таких психопатических расстройствах теряются рамки самоидентичности, нарушается возможность выстраивать стабильные личные отношения. Но сейчас, например, в Европе, весь этот «нонконформизм в постмодернистскую эпоху» навязывается, как норма через воспитание, «смещая окно овертона», как это сейчас говорится. В российское законодательство также вводятся странные, необоснованно противоречащие интересам граждан, нормы, например «об оскорблении чувств верующих»… Это показательный момент того, что социальные нормы, определяющие девиантность поведения, приходится рассматривать как переменную, зависящую от политической конъюнктуры. Тем не менее, в основе подобного поведения находится человек с его отклонениями в мотивах и удовлетворением потребностей, нарушающий принятые нормы. И это значит, что есть сочетание внутренних детерминант и внешних условий, которые реализуют такое поведение.
***
Рассмотрим четыре случая из моей практики. В каждом из них наблюдается «нарциссическое» расстройство личности в современной психоаналитической классификации. Эти случаи выбраны для иллюстрации того, как может выстраиваться поведение при схожих внутренних особенностях индивидов. Поведение персонажей не в каждом случае можно отнести к девиантному в социальном контексте, при этом показано, что проблемная мотивация – явный фактор риска.
Наблюдение 1 (история подросткового девиантного поведения).
А. девушка-подросток 15 лет. На вид 12-13 лет, рост 146 см., недосформированная фигура по женскому типу, длинные тёмно-русые волосы, смуглая, правильные черты лица с налётом детскости, вызывающая демонстративность, даже провокативность в общении. Оказалась в приюте, поскольку обратилась в полицию, как пострадавшая. И вот примерная история событий с её слов:
А. с родителями и младшим братом в 2014 году эмигрировала из Донецка в Ростов-на-дону. Отношения отца с матерью были натянутые, но без семейного насилия или алкоголя. С 13-ти лет А. регулярно уходит из дома, начинает жить половой жизнью. Её не устраивает неустроенность семьи, и она старается самостоятельно зарабатывать. Её раздражает истеричность и инфантильность матери: «все проблемы в семье из-за её истерик и нытья». Она с теплотой отзывается об отце, сожалеет о его недостаточных возможностях и усилиях по устройству семьи. С теплотой отзывается о младшем брате. Считает, что обременяет отца и брата своим присутствием, поскольку постоянно конфликтует с матерью. У неё появляется постоянный сексуальный партнёр 22-х лет.
За полгода до приюта, она перебирается в Санкт-Петербург, где видит для себя больше перспектив. Ищет возможность заработать и находит предложение в интернете: «Заработок от 10000 рублей в день, без опыта работы». Приняв это предложение, попадает «… на собеседование к этому Игорю». «Этот Игорь» оказался держателем борделя, запер её на две недели в комнате без окон и начал «морально ломать», чтобы в последствии использовать в качестве «секс-рабыни». «Поработать» А. успела лишь два раза, случайно умудрилась сбежать и обратиться в полицию, откуда и поступила в приют.
Наблюдения и провокативные методы выявили в поведении А. истеро-эпилептоидные черты. Стрессовые условия показали смещённую активность в агрессивной форме (в основном вербальной) и выраженную демонстративность поведения с сексуальным подтекстом, попытки запугивания окружающих. Гипноанализ показал ничтожность влияния семьи на развитие подростковой девиантности и стремления к эмансипации. В основе ее деструктивного и аутодеструктивного поведения лежало влияние человека, с которым А. познакомилась в интернете. Он стал для неё примером «настоящих» эмоциональных переживаний. Она выбрала его себе в «учителя», желая соответствовать такому же маргинальному нонконформизму, «настоящим поступкам», «бунтарскому духу». Нужно сказать, что всё их общение происходило дистанционно, в офлайне они никогда не виделись. Судя по описанию, у её «учителя» было биполярное аффективное расстройство, что сформировало у А. созависимость и аффективность по биполярному сценарию. В итоге, cексуальная расторможенность, бродяжничество, продажа наркотиков, агрессивность, самоистязания, две попытки суицида. На фоне этого неадекватное поведение, импульсивные решения.
Попав в приют, на третью неделю неадекватная защита в виде агрессии угасла, и моя задача по быстрой посттравматической реабилитации и избавления от созависимости была решена за два психотерапевтических сеанса…
Наблюдение 2 (занятость с девиантными чертами).
Д. мужчина 31 год. Занимается инфобизнесом и «промоушином высокотехнологичного бизнеса» в сети. Обратился с депрессией и чувством потерянности, проблемами с потенцией, расстройством сна, мигренями.
Среднего роста, склонность к полноте, телосложение скорее по женскому типу (узкие плечи и широкие бёдра). В детстве наблюдался энурез до 9 лет. Обучение в школе давалось тяжело, образование высшее-экономическое. С 3-х лет воспитывался в неполной семье. Про отца в памяти остался только один эпизод, как он его сажал на колени. А эмоциональное отношение к отцу как к чему-то большому и пугающему. Воспитывала мать, которая отдавала его во все кружки и школы (музыка, шахматы, театральный кружок), кроме спортивных. Говорила: «На боксе тебе нос сломают» (аргумент про сломанный нос был даже в отношении футбола и плаванья). Старалась, чтобы «у любимого сына всё было». Но наблюдались странности – наряжала его в девочку и называла девчачьим именем. Говорила: сожалеет, что родила мальчика, но «ничего не поделаешь, тебя я тоже буду любить». В подростковом возрасте перенёс изнасилование. Появился страх стать гомосексуалистом, и возбуждение от мыслей вновь пережить гомосексуальный опыт. Д. всегда мечтал, что он исключительный, и ему «уготована особая судьба». После получения образования работал маркетологом, женился, три раза пытался начать своё дело. Закончил множество психологических обучающих программ и «развивающих» тренингов. В 28 лет решил учить «успеху» других и инвестировать в «интеллектуальный высокотехнологичный бизнес» (всякие криптовалюты и сетевые пирамиды).
Наблюдение и провокативное интервью показали наличие дефицита внимания, кинестетической расторможенности и аффективных реакций во время волнения. Гипноанализ показал, фобическое расстройство, связанное с противоречиями в работе, главное из которых – страх, что «поймают на лжи». Несоответствие ожиданиям «достижения успеха», необходимость демонстрации «успешности», растущие долги, постоянное враньё участникам мероприятий, ощущение зависимости от постоянной лжи, в которой полностью разочарован, чувство, что он лузер… Как следствие окончательная потеря самоидентичности (деперсонализация, дереализация), проблемы с половой функцией (или полное отсутствие эрекции, или перевозбуждение и быстрые эякуляции), постоянное тревожное состояние, провалы в гипногогические состояния с неконтролируемым потоком мыслей, прокрастинации и дефицит волевого начала, проблемы с памятью. Дальше появился алкоголь, который усугубил депрессию. В какой-то момент, Д. всё-таки совершил гомосексуальный контакт, как «самонаказание». С этого момента начались панические атаки и мысли о суициде.
Продавать воздух и «состояние успеха» – работа, которая подходит не каждому. Преуспевающие спекулянты – это особый тип граждан, у которых нет проблем с враньём, иногда с патологическим враньём… Об этом будут отдельные наблюдения.
Наблюдение 3 (а девиантность ли это?).
И. мужчина 21 год. Актёр в провинциальном театре, студент музыкального училища. Обратился с фобическим расстройством, чувством тревожности, паническими атаками, близорукостью, которой очень стесняется.
Рост выше среднего, худощавое, правильное телосложение по мужскому типу, легкая манерность в речи, демонстративность. С детства нравилось всем подражать, всегда «знал, что будет актёром и певцом». Причем Актёром и Певцом (с большой буквы)… родные были против. Своего отца не знал, воспитывался мамой и бабушкой. Мама была учителем в школе. Кроме мужских ролей играет и женские. Говорит, что легко вживается в женские роли. Бисексуален. В детстве была астма и сезонная аллергия.
Поступил в муз. училище, поставил себе линзы, сразу стал намного увереннее. На 3-м курсе сделал коррекцию зрения, и снял линзы – сразу пропала уверенность. Линзы играли роль ритуала включения альтерэго. Они были маской, надев которую появлялся новый персонаж. После операции начались проблемы: «В линзах пою отлично, а без них зажато, скованно. Без них тяжело думать, соображалка не работает, на фортепиано пальцы путаются и сам как «в трёх соснах». Если надеть правую линзу на правый глаз, правая сторона твердеет, то есть мгновенно крепнет, а левая как варёная и чувствует холод… после операции линзы носить нельзя, а без линз тело не работает». «Голос зажат, перезажат. В линзах на уроках всё легко даётся, быстро и свободно думается. Без линз тело и разум не слушаются. Но если я одену линзы – окончательно зрение посажу. Это понимание вызывает панику…». Как следствие этого нарушился сон, начались панические атаки. Страх опозориться пред мамой. Ведь она и так пошла ему на встречу и «вложила кучу денег» в его образование.
Явные признаки истерического расстройства личности с диссоциативными симптомами.
Наблюдение 4 (не совсем нормально, но не девиантность).
В. женщина 32 года. Фотограф, графический дизайнер. Обратилась по вопросу развития обучаемости, улучшения памяти.
Стройная блондинка, рост ниже среднего, на лице пластика скул и губ, татуировки на руках, дизайнерская одежда. Детей нет, официально замужем никогда не была. Есть старшая сестра, у которой семья и четверо детей. Отношения с сестрой хорошие. Сколько себя помнит, отношения с матерью были сложные. Мать постоянно истерила и унижала отца, холодно относилась к В. и старшей дочери. Отец пил, но алкоголь был скорее побегом от семейных проблем. У В. с детства были истерики с провалами в памяти. В 18 лет была попытка суицида, из которой её вытащил отец. Мать ничего об этом не знала. В Питер переехала из провинции в 19 лет после смерти отца. Была вокалисткой в своём рок-ансамбле, писала стихи и музыку.
Бисексуальна. С 17 лет основной источник дохода – быть содержанкой, причём как с мужчинами, так и с женщинами. Сексуальные отношения обычно длительные и значимые. К 30 годам желание уйти от «зависимого финансового положения» и найти «свою профессиональную нишу». Для этого поступила учиться на художника и графического дизайнера. Продолжает пользоваться ресурсами своих «добродетелей», поддерживающих ее даже после расставания, но и зарабатывает татуировками, дизайн-проектами и фотографией. Последние полтора года живет с сожительницей того же типа, что и она сама.
Наблюдения и гипноанализ показал дефицит внимания и нарушения памяти, аутические черты, инфантильность, депрессию, компенсируемую постоянной движухой. До 30-ти лет употребляла наркотики, как антидепрессанты (формат скорее злоупотребления, чем зависимости). «Детские истерики» оказались синдромом Аспергера (судя по описанию и наблюдаемой фактуре), который проявлял себя как аффективные приступы с последующим аутическим синдромом и депрессией. И, нужно отметить, что отец В., в отличие от матери, был озабочен психическим состоянием дочери и искал средство от этих приступов и аутичности. Он нашёл аутогенную тренировку и гипнотические сессии, которые сыграли свою роль. Во многом, благодаря отцу, приступы смягчились. В. адаптировалась к школе, её эмоциональность стабилизировалась. Но аутическое расстройство оставило свой отпечаток в нарушении психических функций. Аффективные приступы при стрессовых ситуациях остались. Тем не менее, В. научилась себя держать в руках.
С точки зрения анализа поведения героини, внимания заслуживают аутичные уходы в себя и обрывы социальных связей с «полным игнором» без видимых причин. Это, конечно, странно, но никак не нарушает социальных норм, и «свобод» окружающих.
***
Поведение проявляет себя во взаимодействии человека с окружающим миром. А оценка девиантности, или нормальности поведения всегда происходит с точки зрения социальной приемлемости. Такая приемлемость может быть разделена на формальные правила, установленные законом (законность поступков), и нормы морали, как гласного или негласного социального договора и согласности с социальными правилами. Морально-этические установки и обычаи могут не сочетаться с дозволенными или недозволенными правилами. Относительно морально-этических норм для определенности воспользуюсь изменённым ветхозаветным «золотым правилом»: «Личная свобода заканчивается там, где начинается свобода другого человека» (в оригинале «Не делай другим того, чего не желаешь себе»). То есть это договорённость не лезть в личную жизнь, соблюдать правила общежития и соблюдать законы, если они легитимны.
И если в личной жизни присутствуют какие-то серьёзные поведенческие отклонения от среднестатистических показателей, например сексуальные перверсии, и это не сказывается на личной жизни других и не возмущает окружающих (то есть не предается огласке, и уж точно не пропагандируется), то это не будет девиацией. Во всех четырёх приведенных примерах есть сексуальные отклонения, но, если сексуальная распущенность до «возраста согласия» (16 лет) – это явная девиация, и даже деликветное поведение (со стороны 22 летнего сожителя), то бисексуальные или гомосексуальные наклонности в трёх других случаях вряд ли выходят за рамки нормы личной жизни, принятой в обществе, пока это не демонстрируется в виде всяких «каминаутов».
***
Нормы поведения в социуме определяются законом и моралью. Кроме того, важно учитывать нормы поведения в малых группах, поскольку основная часть девиаций происходит в семье, а далеко не везде «сор выносят из избы». И здесь важно учитывать групповую динамику и адаптивность в малой группе. Термин «малая группа» буду применять стандартно (как в психологии), но с поправкой на то, что в нашем случае, рассматриваться будут малые группы с выстраиванием сексуальных, семейных и дружеских связей. Это имеет смысл, поскольку личная включенность в эмоциональную и деятельную динамику выявляет потребности и мотивы. Важно, также рассмотреть динамику отражающую норму развития индивида, формирования его аффективной и волевой сферы в контексте социальной адаптации и воспитания. Далее нужно посмотреть, как такое отражается на поведение.
На практике, в большинстве случаев, когда индивид не является носителем явных врожденных дефектов нервной системы (например олигофрении или расстройства аутического спектра) разделить все эти составляющие сложно. И для возможности коррекции девиантного поведения необходим подробный анализ по всем составляющим, то есть рассмотрение задачи, как «уравнения с тремя переменными».
***
В психологии предлагается разделять девиантное поведение и поведение сходное с девиантным, реализуемое психически больными людьми. Это, на мой взгляд, – во многом попытка внести путаницу в определённость рассуждений и создать какую-то отдельную реальность, где нужно исключить неадекватную составляющую мотивации. Например, создаётся отдельно от наркологии дисциплина «аддиктология», где зависимость рассматривается в отрыве от причин и логики развития расстройства, и т.д. Такой подход, на мой взгляд, не допустим. В вопросе девиантного поведения в большинстве случаев лежат или социальные проблемы, или динамика психического нарушения, но часто обе причины. И для определения нормы и отклонения поведения необходим анализ нормы и патологии психики, наличия социальных проблем, где индивиды с психическими или пограничные расстройствами, проявляют свои отклонения в виде девиантного поведения, и создают условия для психического заражения окружающих.
Наблюдение за неформальными группами показывает динамику вовлечения в девиантное поведение по сценарию созависимости. Самый простой пример – вовлечение в наркотическую зависимость. И здесь для анализа явления важно понимание мотивов индивидов и стимулов развития девиантного поведения.
В 1-м и 2-м примере показано, как вовлечённость в девиантное поведение отражается на динамике психического отклонения с одной стороны, а с другой, необходимость наличия склонности (диатеза) для реализации такого поведения. Персонажи 3-го и 4-го примеров, хотя и имеют явные психические нарушения, но реализуют своё поведение не как отклоняющееся от социальной нормы, а как, возможно, проблемное лично для них, не несущее ни общественной опасности, ни морально-этического порицания. Является ли оно лично для них разрушительным – это ещё вопрос. Но оно касается только их, возможно, мешает жить лично им, но не мешает жить другим.
Но, это лишь предварительный анализ, выводы которого – первый шаг для определенности общих (родовых) признаков свойственных для всех вариантов девиантного поведения. А вот, чтобы провести предварительный анализ явления, отличающих его от всех других видов (подмножеств) поведений человека, необходимо рассмотреть классификации девиантного поведения и определиться с его проявлениями.
***
А что же мои «личные счёты» к девиантологии, в лице зав. кафедрой? В чём была спекулятивность «авторитетно высказанного мнения»? Такая социальная дисциплина, как психология в лице своих представителей, в попытках отделить себя от всех других социальных дисциплин (в особенности тех, кто обременён авторитетом), часто доходит до абсурда. Я постоянно наблюдаю кандидатов и докторов наук, которые защищают диссертации на темы о явлениях, которых в природе не существует, или весьма спорных с практической точки зрения.
Девиантное поведение сейчас рассматривают с позиции социологии (объект исследования – общественные отношения), медицины (объект исследования – здоровье человека), психологии (объект исследования – отдельно взятый человек и его взаимодействие с окружающим миром). И почему-то постоянно стараются как в басне Крылова про лебедя рака и щуку всё тянуть в свою сторону, не вторгаясь на «чужую территорию». А как тогда исследовать системные явления? И как относиться к специалистам, которые не разбираются в природе объекта изучения и даже не пытаются?.. Но публикации публикуются, диссертации защищаются… «Наука» не стоит на месте!