Мания, аддикция, смещённая активность.
С точки зрения психопатологии три категории: мания, зависимость и смещённая активность – наиболее распространенные формы девиантного поведения, являющиеся в социальном плане наиболее «психически заразными». Причем, если рассматривать логику аффективного поведения, то и аддикция (зависимое поведение), и смещенная активность – это подмножества мании. Я пока что не буду устанавливать рамки патологичности явления, поскольку и с точки зрения анализа маниакальньные детерминанты в мотивах и поступках людей распространены и в норме. Чтобы разобраться, необходимо это явление рассматривать в диалектическом ключе, как это принято в психоанализе (как бы скептически я ни относился к этому направлению). Тем не менее, в этом вопросе я не буду ссылаться на видных психоаналитиков, а сошлюсь на Карла Ясперса с его диалектико-системным подходом, который он использовал в психопатологии. То есть рассматривать расстройства не симптоматически, но в контексте психики человека в целом, а поведение человека в контексте его потребностей.
Вот и посмотрим на человека и его потребности, а потом попробуем определиться с этими тремя явлениями, уточняя, в каких случаях они будут патологичными, а поведение девиантным. Не забывая про нозологию, разумеется ))). А поскольку «Эмпирические факты составляют основу нашего знания. Эмпирическое исследование зависит от способности выявлять факты, ибо только факты могут служить средством для проверки ценности наших идей» (К. Ясперс «Общая психопатология»), то буду начинать с идей, подтверждая их описанием наблюдений из своей практики.
Мания
Мания – греческое слово, означающее влечение или страсть, что также можно сказать и о слове патия, входящее, например, в состав слова «психопатия». Также в древнегреческой мифологии Мании – это божества безумия, вселяющие в людей одержимость. Это указание на аффективную природу явления. То есть, как патология, любая мания – это поведенческое расстройство, продиктованное расстройством эмоциональным. И мотивация поступков в данном случае скорее обсессивная, а действия компульсивные.
С точки зрения поведения, причина мании – компенсация неудовлетворенных потребностей. Кстати в психодинамических (психоаналитических) направлениях психологии мания справедливо рассматривается, как компенсация депрессии. Маниакальное поведение – компенсация депрессивного состояния, направленное на получение острых ощущений. Такой подход в рассмотрении мании, как патологического явления принципиально не достаточен. Он лишь указывает на компенсаторный принцип действия механизма влечения в удовлетворении потребностей.
Наблюдение 18 (мифомания) М. мужчина 54 года, образование среднее-специальное, социальный работник. Наблюдались прогулы, нетрезвое состояние на работе. Ко мне был отправлен для профилактической беседы по вопросу алкоголизма своим непосредственным начальником.
Кроме типичного отрицания алкоголизма («Я не алкоголик», «Я сам могу решить все свои проблемы», «У меня нет никаких проблем»), наблюдается мифомания (патологическая лживость). Серьёзные проблемы с алкоголем у М. с 20-ти летнего возраста, но в частной беседе рассказывает, что алкоголь первый раз попробовал в 28 лет, и что все эпизоды с запоями окружающие просто выдумали, поскольку это из-за личного конфликта и заинтересованности. «А вот, вокруг меня действительно в подъезде живут люди очень пьющие»… «Доктор, а вы понимаете, что у меня серьезный мотив по перевоспитанию соседей. А как их привлечь? Вот и иду, покупаю две-три бутылочки на двоих, иначе беседы не получится… а она у меня всегда холодненькая… сам-то я хорошо свою меру знаю… какой там?! максимум стакан вечером в пятницу и то с воспитательными целями… а потом я на неё даже смотреть не могу»…
В контексте такого явления как мифомания можно вспомнить максиму героя Хью Лори из сериала «Доктор Хаус»: «Все врут!». Эта фраза Грегори Хауса указывала на неоднозначность любого утверждения и поведения людей, желание прикрыть банальность или шкурность мотивов, стремление не показывать своей слабости и т.д. Но мифомания в сравнении с повседневным лицемерием – это гротескное явление. Мифомания часто проявляется вкупе с мегаломанией (манией величия), и является факультативным расстройством или симптомом общей картины психического расстройства или истероидной психопатии. Патологическая лживость может быть приступообразной, как бред при обострениях основного расстройства или частью психопатической личности. Важно одно, это аффективное, а значит плохо управляемое явление. Человек не просто теряет берега в том, что делает (врёт), но уже не может сиюминутно отличить очевидное враньё и правду. У него весьма плохо работает (или вообще не работает) верификация информации (критика), которую он выдаёт, как истину последней инстанции.
Про склонность к лживости и расторможенности, как составляющей мошеннического поведения будет отдельный разбор.
Наблюдение 19 (клептомания) Л. женщина 44 года, образование среднее, обратилась с фобическим расстройством и депрессией.
Высокая, худощавая, безвкусно, но демонстративно одетая в леопюрдовых и красных тонах, с заигрывающей манерой общения, при этом зажатая. Начала рассказ с того, что у неё чувство стыда и позора, страх смотреть людям в глаза, страх выходить из дома. Причина (с её слов), что забыла оплатить в магазине за шоколадку, а её остановила охрана и обвинила в воровстве.
Гипноанализ показал, что «забывчивость» оказалась не случайной, но системной. Мелкие кражи Л. совершает с девятилетнего возраста. Её несколько раз с этим ловили в детстве, она стала весьма осмотрительной и до последнего случая не попадалась. Мелкие кражи в магазинах, гостях, общественных заведениях всегда вызывали у Л. чувство страха, преодолевая который появлялась эйфория. Погоня за острыми ощущениями всё-таки привела её в руки охраны магазина.
Примечательно, что до девяти лет Л. мучила младшего брата и измывалась над домашними животными из хулиганских побуждений (то есть с целью ощущения безнаказанности и превосходства), но после родительских наказаний, действовать с хулиганскими побуждениями открыто стало страшно, и это хулиганство стало более скрытым, и преодолевающим страх.
Наблюдение 20 (маниакальная мстительность) И. женщина 34 года, образование среднее, продвигает себя как «чёрная ведьма», но заявляет, что атеистка, при этом наблюдается паралогика, суеверность и магическое мышление. А ещё она немного актриса, поскольку проучилась на режиссера два года и отчислилась, психологом, поскольку училась три семестра на психологическом факультете. Имеет инвалидность по ПНД с диагнозом параноидная шизофрения.
У нее очень близкие отношения с отцом-алкоголиком, у которого сексуальная расторможенность. Отец не жил в семье до её 15-ти летнего возраста, потом «вернулся в семью», чтобы у дочери, которой поставили психиатический диагноз, была «полноценная семья». С 15-ти лет состоит со своим отцом в сексуальной связи. Считает такое поведение нормальным, и субъективно правильным. Мать ничего не знает и это не афишируется. Была замужем за инвалидом с ДЦП в течение 6-ти лет. Параллельно поддерживала связь с отцом. Физически видны признаки рахита и анорексичности. Если какое-то время не принимает свои лекарства, начинает видеть «черные штуки», которые «питаются страхом». Аффективная, проблемы с рефлексами, социофобия, и неспособность стабильно испытывать позитивные эмоции, выраженная ригидность, застревание в негативных эмоциях, наблюдаются эпизоды торпидности. Были попытки демонстративного суицида в качестве шантажного поведения по отношению к близким. Постоянно находится в поиске «близких по духу» людей. Самое главное желание и цель в жизни – создать свою секту.
Поведение И. аффективно ко всему, что удовлетворяет (или не удовлетворяет) потребность в обладании и перверсивной доминантности. Из маниакальных проявлений можно выделить парафилические наклонности, клептоманию, мелочность и мстительность, шопоголизм, созависимость. Интерес представляет специфика мстительности, в реализации которой И. не может себя контролировать. Критика к своему поведению при этом частичная: «… я не могу остановиться, я чувствую, что должна это сделать, иначе у меня будет депрессия».
***
Итак, мания – аффективное расстройство, проявленное через компульсивное поведение. Сюда можно отнести любые навязчивые действия ритуального характера, неадекватные приступообразные поведенческие паттерны поведения психогенного или эндогенного характера, например пироманию или неадекватную агрессию по отношению к слабым (что часто можно видеть со стороны истеричных мамочек в отношении своих детей). К маниям относятся и зависимое поведение, и смещённая активность.
Маниакальным вполне резонно можно назвать поведение истеричных женщин, в бытовом смысле слова. Такие гражданки, казалось бы, просто ведут себя распущенно, понимают что их поведение неадекватно, могут сдерживаться, но если «дают волю чувствам», то остановиться уже не могут.
Для маниакального поведения необходимое условие – наличие аффективного радикала в психике человека, который «не даёт возможности остановиться» в таком поведении самостоятельно. Остановить такое поведение может другой, более интенсивный аффект, например страх, как это показано в «Наблюдении 19». Конечно, такие аффективные радикалы можно скомпенсировать воспитанием, эмоционально-стрессовыми терапевтическими методами. Также уместно указать на связь между маниакальными формами поведения и маниакльными проявлениями психоза, то есть когда у человека маниакальное состояние полностью неконтролируемое, то есть перешло из пограничного (психопатического) в патологическое (психотическое). Маниакальные проявления являются серьёзным риском для развития психического расстройства, если уже не являются его симптомами, как в «Наблюдении 20».
Аддикция (зависимое поведение)
Аддикции (зависимости) традиционно выносят в отдельную категорию психических расстройств. И как следствие в девиантологии выделяют аддиктологию, как отдельную дисциплину, а в психиатрии выделяют наркологию. Это не случайно, поскольку алкоголизм, наркомания, азартные игры (и сопутствующая им зависимость) – серьёзная социальная проблема, которая многажды превращалась в эпидемию, поражающую целые государства. А эффективные методы быстрой терапии зависимого поведения – это задача, которую пытались решить больше сотни лет.
***
Следующие два примера зависимого поведения я наблюдал до того, как задумался о карьере психотерапевта. Привожу их здесь, как пример динамики проявления зависимости в естественных условиях, соответственно это психологическая и химическая зависимости. Кроме того, это показательные примеры «запойной» формы «срыва», где есть чёткий контраст между трезвым и «запойным» состоянием. Последний пример также был наблюдаем в естественных условиях, но уже, когда я состоялся, как психотерапевт.
Наблюдение 21 (игровая зависимость) А. молодой человек 18 лет, студент второго курса технического факультета московского университета. Среднего роста, худой «ботаник», очки в роговой оправе на пол-лица, шизоидные черты характера (замкнутость, скрытность, упёртость и упрямство), на тот момент одногрупник моего друга.
Это были ещё те времена, когда вполне ликвидными считались компьютеры 486 модели, но уже начинались пентиумы. А топовой моделью был Pentium 200. И далеко не каждый мог себе позволить даже IBM-286. А в комнате моего друга появилась очень крутая машина по тем временам с процессором Pentium 166. Это было очень удобно, чтобы не ходить в компьютерный класс, выполнять задания по информатике в удобное время, ну и, разумеется, появились компьютерные игры. И наш герой во время третьего семестра начал приходить в гости сначала посмотреть, а потом и поиграть.
Вначале это выглядело адекватно: А. приходил вечером, смотрел, потом играл, когда было свободно. Но затем, он начал играть во время занятий, далее начал оставаться на ночь, прилепленный к компу… А потом все уходили на занятия, а он всё играл, а после все приходили с занятий, а он всё играет. Иногда он играл по двое суток без остановки. Дважды оказывалось, что он не мог сходить в туалет и ходил под себя, не замечая этого.
Студентам вначале было смешно, но началась зачётная неделя, а дальше сессия. В общем А. не смог прийти даже на зачёты, которые ставили автоматом. Даже на вызов в деканат не смог явиться…
Из любопытства я спрашивал А., как такое у него могло случиться? Он ничего мне не мог определённого ответить, говорил, что после суточной игры, у него игра переходила в сон, а когда он просыпался и шёл в магазин, то сам становился героем компьютерной игры и вокруг него была игра, он видел вокруг монстров, которых нужно было расстреливать… В общем виртуальная реальность его поглотила… Галлюцинации, полное отсутствие критики, сбои в вегетативной нервной системе. А после запрета на игры, А. погрузился в глубокую депрессию, и, конечно же, был отчислен.
Это не единственный пример такого глубокого маниакального погружения в компьютерные игры, вплоть до психотического состояния, которые я могу привести. Мало того, я многажды наблюдал подобное от телевизора (!). Но компьютерные игры дают значительно больший эффект присутствия. Обычно такое наблюдается при наличии уже сформированного зависимого поведения (например, созависимости) и наличия выраженного шизоидного радикала в психике. Но подобные зависимости в отличие от алкогольной, наркотической или гемблинга считаются вполне безобидными, поскольку не требуют поиска денег и не толкает человека на кражи или насилие…
Наблюдение 22 (алкоголизм) С. мужчина 20 лет, на момент наблюдения военнослужащий срочной службы, во время «стодневки» (сто дней до приказа о демобилизации), то есть «дембель», чертёжник из штаба. Среднего роста, худой, одутловатое лицо землистого цвета, поведение демонстративное, мошеннические наклонности, лживость, на фоне алкоголя лживость патологическая.
С. вырос без отца в неблагополучном районе в небольшом портовом городе на Дальнем Востоке. Мать гуляла, его воспитывала бабушка, у него есть брат младше на 10 лет. Мать состоит на учёте в наркологическом диспансере с алкоголизмом.
С алкоголем (в формате регулярного употребления), С. знаком с 11 летнего возраста. К 16 годам у него была судимость (условный срок) и учёт в наркологическом диспансере с алкоголизмом. Но в 18 лет его забрали в армию, где волей-неволей пришлось год не брать в рот ни капли. Первый год служилось сложно. Но на второй год службы его взяли в штаб чертёжником, где у него появилась возможность доступа к алкоголю. И пока он выполнял свою работу и не слишком распускался, ему сходило это с рук, хотя офицеры видели, что С. позволяет себе «не уставные радости».
Но примерно, за неделю до демобилизации С. сорвался и пустился во все тяжкие. Он умудрился пропустить процедуру увольнения в запас, не отправился домой. Но через полтора месяца успешно попал на 21 сутки гоптвахты и уже принудительно был депортирован к месту жительства. Те, кто видел его во время этого запоя, говорили, что он был совсем невменяемым, клянчил у всех деньги, бухал с бомжами. Сам я видел, как во время утреннего похмелья у него начался алкогольный делирий (белая горячка).
Весёленькие 90-е были странным временем. Тогда в армию брали с судимостями и наркологическими диагнозами.
Следующий пример – это первая из одиннадцати фигурантов, которых я интервьюировал и наблюдал в своём спонтанном исследовании жизни асоциальной молодёжи.
Наблюдение 23 (наркомания) В. 17 лет и она наркоманка. Наркотиками она баловалась с 13 лет, но зависимость у неё последние полтора года. Конечно же, дети (подростки), пробовавшие наркоту являются группой риска, но ещё не обязательно наркоманами. И до 15 лет В. была таким рисковым подростком.
В 13 лет первый раз сбежала из дома. «В 10 лет умер отец, а в 12 лет мать начала постоянно избивать, как вышла за отчима замуж. Ей не нравилось, что с отчимом у меня очень натянутые отношения… Меня поставили в ментовке на учёт, мать почему-то мне с 14 лет выговаривала, что у меня шизофрения, потому, что я из дома постоянно сбегаю. А ты что скажешь, у меня шизофрения?»… По словам В., у нее с подросткового возраста бывают спонтанные выплески слезливости на ровном месте. С 14 лет практически дома не появлялась. «Наркотиками баловалась, но при этом в компаниях, где все уже были подсевшими, я практически всегда отказывалась от дури. Мне совсем не хотелось быть такой «конченой», как они».
Для полноты образа В., наверное, стоит добавить несколько штрихов её асоциальности. Для неё нормально воровство в магазинах, иногда она ходит на «рейды» с подругами в супермаркеты. Для неё нормально обчистить карманы у тех, с кем она знакома. Это не клептомания, это асоциальная расторможенность как образ жизни… У неё полно совершенно «упоротых» татуировок на руках и ногах, на шее. Даже на лице. Внешне она – совершенно маргинальный персонаж.
До 12 лет В. хорошо училась четвёрки были редкостью, и ей нравилось учиться… но прекратила учиться и не посещала школу с 13 лет. Она даже в своем нынешнем состоянии читает книги (напомню, девочка бомжует, живет практически без средств), на поверку довольно неплохо рисует. Говорит, что всегда ощущала себя полноценной, и всегда радовалась жизни, пока не встретила «своего бывшего».
«Я вначале не поняла, что с ним происходит, потом думала, что могу ему помочь… Я прожила с ним год, я не понимала, что он вообще ничего не воспринимает, кроме наркоты… Я думала, что люблю его, и просто погрузилась вслед за ним во все эти спайсы и соли… я перепробовала наверное всё… через год я вообще не могла даже вспомнить, как это радоваться жизни, теперь постоянно какая-то каша в голове… а моя подруга окончательно снаркоманилась, вообще крышей поехала… Ты можешь мне помочь избавиться от этого?»
Но на следующий день она уже не помнила, что пообещала продержаться, чтобы быть хоть немного трезвой… забыла, о чём мы с ней говорили…
Через два дня после интервью я наблюдал В. ночью в коридоре хостела. Она полулежала у батареи под окном в обнимку со своей подругой. Но если подруга была в полной отключке, В. не спала, но всё делала с выраженной заторможенностью. «Представляешь, мы по матрасу фенозипама сождали… я не знаю зачем?!. просто… мне сейчас главное не спать…» (примечание «матрас» — это упаковка таблеток)
Я ещё вернусь к примеру В. в контексте бродяжничества и прочих асоциальных склонностей.
***
Эти три примера весьма запущенных, быстро прогрессирующих патологических состояний психики вызванных зависимым поведением приведены мною, как демонстрация того, что самый распространенный и надёжный способ превратиться из человека в невменяемое животное – это зависимое поведение. Развитие аддиктивного расстройства – это самое наглядное свидетельство справедливости формулы прогрессирующего психического расстройства: «психопатия-психоз-деменция-маразм».
Наверное, все слышали, что у алкоголизма есть три стадии, где в первой появляется выраженная тяга и толерантность к алкоголю, на второй стадии появляются запои и абстинентный синдром, на третьей стадии происходит стремительная деградация психики и физиологии. Эти три стадии соответствуют психопатии, психозу и деменции соответственно. Мало того, эти стадии проявляются поступательно не только при алкоголизме, но и в любой другой форме зависимости.
***
Пора давать чёткое определение аддикции (зависимости). Вот открываем Википедию и видим, что аддиктивность – навязчивая потребность в повторении определённых действий, сопровождающаяся в случае нарушения привычного для пациента графика, явно выраженными физиологическими и психологическими отклонениями, нетривиальным поведением и прочими нарушениями психики. Я как профессионал, работающий с зависимыми, ничего не понял. Тут явные нестыковочки с наблюдаемой мною картиной… Так что попробую дать определение сам, у меня есть рабочий вариант.
Во-первых, как я и указал, зависимое поведение относится к маниям, то есть аффективным расстройствам. Это значит, что мотивация человека как раз выражено примитивизируется в сторону отсутствия критики, вариативности поведения, становится скорее «инстинктивной» (беру в кавычки, так как инстинкт – явление врождённое, а у нас приобретённое).
Во-вторых, в зависимом поведении есть определённый предмет зависимости, который сам по себе является стимулом к проявлению аффективности у зависимого.
В-третьих, это поведение систематическое, то есть повторяющееся. По мере повторений происходит прогресс расстройства.
В-четвёртых, зависимое поведение разрушительно для психики и физиологии человека.
Ещё раз кратко: аддикция – это аффективное, систематическое, ауторазрушительное поведение, простимулированное определённым предметом.
Интересно.